Пока мы шли обратно к коттеджу в кромешной темноте, у меня появилась возможность пустить пару слезинок. Но как же это было ничтожно мало, учитывая то, что творилось у меня внутри.

Жданова насторожили слова Карины, и он решил выбрать самый изощренный способ, чтобы проверить правильность ее догадок. Похоже, он был удовлетворен результатом. Видно было, что он уже не так напряжен, как по дороге в барак. Теперь Влад шел неторопливо, как будто прогуливаясь. За это время мои слезы как раз высохли на холодном ветру.
Влад проводил меня обратно в коттедж и посоветовал лечь спать, так как день у меня сегодня был долгий и не простой. Сам же накинул плащ и удалился, сославшись на незаконченные дела в лаборатории.
Я долго сидела в спальне, уставившись в одну точку, не решаясь прилечь на широкую мягкую, но чужую постель. Перед глазами стояло лицо Жана, полное волнения, недоумения и ненависти к Жданову. Мой любимый находился от меня в каких-то нескольких сотнях метров, а я не могла вернуться к нему, чтобы увидеть снова.
Поразительно, в каких нечеловеческих условиях Жданов держит Жана и еще человек десять, не подвергшихся затмению. Люди могут замерзнуть, заболеть или вовсе умереть от голода. Каким же чудовищем нужно быть, чтобы создать такие условия для людей, тех немногих, которым действительно посчастливилось остаться людьми, а не превратиться в бесчувственных зомби. Исключение составляли только мы с Ларисой, и, возможно, Жанка. Но от этого было не легче. Мы также как и те несчастные люди, сидящие за решеткой,  не чувствовали себя свободными. Мое положение усугубляло еще и то, что рано или поздно из лабораторий должен был вернуться Жданов, и мне даже не хотелось думать о том, что будет, когда он откроет дверь своей спальни. Неужели вот так бесцеремонно придет и ляжет на кровать рядом со мной. Нет, сейчас я была не в состоянии думать об этом.
Перво-наперво, мне нужно было придумать, как снова повидаться с Жаном. Каждая минута существования была для меня мучительной от того, что я  не имела возможности объяснить ему реальное положение вещей. Теперь он бог знает что думает обо мне, гоняет в голове различные догадки. Я должна увидеть его и сказать, что со мной все в порядке, что я по-прежнему люблю его и мне всего лишь нужно время, чтобы попытаться как-то исправить сложившуюся ситуацию. Не сделав этого, я не смогла бы жить дальше.
Сегодняшней ночью я, конечно, уже ничего не могла исправить, хотя бы потому что ключи от входа  в «подземелье» остались у Жданова в кармане, но можно было хотя бы прикинуть некий план. На самом деле все не так сложно, как могло показаться на первый взгляд. От подземелья меня отделяла всего одна дверь и один охранник. Вопрос с дверью решить несложно, учитывая тот факт, что я живу под одной крышей с человеком, у которого есть ключ. Осталось придумать, как обойти надзирателя.  И всего-то.
Так, с осознанием того, как все на самом деле просто, я прилегла на краешек застеленной кровати, прямо в одежде, и не заметила, как провалилась в сон.
Проснулась я ранним утром, на заре, и то только от того, что шея затекла от неудобного положения. Удивило то, что Жданов до сих пор не вернулся в коттедж. По крайней мере, в спальне я была одна. Или может быть он просто решил не тревожить мой сон? Хотя с чего бы ему?
Чтобы прояснить этот любопытный вопрос я на цыпочках вышла из спальни. В гостиной было пусто. Я подошла к кабинету и аккуратно приоткрыла дверь. До конца еще не рассвело, но комната уже была освещена тусклым серым светом, так что я без проблем различила спящую фигуру Жданова на небольшом диване.
Вернув дверь в исходное положение, я так же тихо проследовала назад в спальню. Честно сказать, я недоумевала. Жданов притащил меня в этот дом, чтобы поселить в своей спальне,  а самому ночевать в неудобной позе в своем рабочем кабинете? На мой взгляд, впервые в жизни, Жданов действовал так непоследовательно и нелогично. Но признаюсь, это не могло меня не радовать. Впереди еще целый день в моем распоряжении, потому что сегодняшней ночью раскрывать свои карты перед Владом мне не пришлось.
Но как провернуть целый план, который еще даже не был составлен, за один короткий день? До самого утра  я проворочалась в тяжелых размышлениях. Я слышала, как Жданов встал, переоделся и снова ушел в лабораторию. Только тогда я и сама встала, сходила в душ и сменила вчерашнее платье на джинсы и свитер с широким горлом и рукавами.
Мне нужно было обязательно попасть на завтрак, так как первым пунктом моего плана было переговорить с Ларисой. Она единственный человек на базе, которой мог бы хотя бы попытаться мне помочь. Но прежде я, конечно же, отыскала брюки Жданова, в которых он был вчера, правда карманы оказались пустыми. Тогда я пошарила по ящикам в его кабинете, поглядывая в окно, которое выходило на крыльцо, и без особого труда отыскала ту самую заветную связку ключей.
Полдела было сделано, и я в приподнятом настроении отправилась в столовую. Минут пять я топталась у входа в ожидании Ларисы, пытаясь при этом сохранять абсолютно безразличный вид. Когда моя подруга по несчастью наконец-то появилась в столовой, я поспешила за ней. Лариса присела за свой столик и посмотрела на меня с явной опаской. Я присела на стул рядом, чем по-видимому еще больше обескуражила девушку. Но та вовремя встрепенулась и, приняв прежний невозмутимый вид, произнесла довольно громко:
— Это не твое место Маргарита. Здесь занято.
— Я знаю. Я сейчас уйду, – ответила я серьезно. И оглядевшись, чуть тише прошептала, — Лара, мне очень нужно с тобой поговорить. Это очень важно. Сегодня.
Едва заметно шевеля губами, Лариса прошептала.
— В 15-00 у летней столовой. Сейчас уходи.
Я посмотрела на Ларису с благодарностью и поспешила удалиться, чтобы не скомпрометировать ни ее, ни себя.
Тем не менее, до трех часов оставалась целая вечность, и я не знала как провести это время с пользой. Но Ларочка, видимо, понимала о чем говорит, тем более ей нужно было соображать очень быстро, пока я не «спалила всю контору».
Слоняясь по коттеджу без дела, я то и дело теребила заветный ключ от «погреба» старого барака и периодически поглядывала в окно. Из кабинета Жданова был хороший обзор, и я имела возможность не пропустить его возвращения.
Однако до трех часов Жданов не появлялся, зато были другие посетители. Человек пять базистов приходили и приносили в кабинет какие-то папки. Скорее всего, это были отчеты о проделанных работах, предположила я. Странно, раньше доступ в дом Жданова был закрыт для посторонних, а кабинет непременно запирался на ключ. А сейчас его жилище превратилось в проходной двор. Выходит он был полностью уверен в каждом из базистов.
Каждый раз, завидев фигуру, приближающуюся к коттеджу, я садилась на диван в гостиной и принимала безразличный вид. Между тем двое из посетителей заставили меня поволноваться.
Первой была Карина. Мне даже показалась, что пришла она не по делу, а из чистого любопытства. Усмехнувшись, она взглянула на меня, как будто ожидая ответных эмоций. Я не особенно усердно пыталась выглядеть убедительно в ее глазах. Она уже попробовала скомпрометировать меня перед Ждановым и у нее ничего не получилось. Больше он ее слушать не будет.
— Ну что, хитрая мегера,  — неожиданно заговорила она. – Думаешь, твоя взяла? Думаешь, тебе удалось облапошить шефа?
Я смотрела на нее спокойно и немного устало.
Карина заглянула в спальню, как будто пытаясь восстановить события сегодняшней ночи. Но идеально застеленная постель вряд ли могла ей о чем-то рассказать.
— Только знай, что эта самая кровать еще хранит мое тепло. И мы еще посмотрим, чья возьмет.
Мне стало жаль девушку. Если бы она только знала, как я желала уступить ей свое место.
Карина еще с минуту пометавшись по коттеджу, ушла ни с чем, оставив меня в гордом одиночестве. Но долго скучать мне не пришлось. Взглянув в окно в следующий раз, я невольно вся затрепетала от нахлынувшего волнения. К коттеджу приближалась Жанна.
Я встретила ее так же, сидя на диване. Я даже не знала как вести себя, чтобы не выдать себя перед зомбированной базисткой  и в то же время подыграть в случае если Жанке удалось избежать затмения, как и нам с Жаном.
Но продумать линию поведения я не успела. Да и необходимость отпала. Жанка прошла мимо меня быстрым уверенным шагом, правда слегка прихрамывая на левую ногу, и даже не посмотрела на меня. Вернее она бросила очень беглый, короткий, ничего не выражающий взгляд в мою сторону. И все. Подмышкой она несла очередную папку. Оставив «секретные» документы, она также быстро удалилась.
Чтобы обратить на себя внимание подруги, мне оставалось только заговорить с ней. Но так с ходу, я даже не придумала, что бы такого нейтрального можно было ей сказать, чтобы получить возможность хотя бы заглянуть ей в глаза. Так я и осталось ни с чем. Вернее с неприятным ощущением, что надежды на то, что Жанка осталась прежней, теперь стало еще меньше.
Между тем, я все-таки дождалась заветных трех часов. Вернее уже в 14-45, я стояла на крыльце, оглядывая окрестности. Не хотелось, чтобы кто-то заметил, в какую сторону я направлюсь. Убедившись, что все чисто, я отправилась к зданию летней столовой. Оно находилось неподалеку от барака, в подземелье которого, был заточен Жан. Взглянув в сторону ветхого строения, я почувствовала, как неприятно защемило сердце и мне стало невероятно страшно за то, что сегодня я могу и не увидеть своего возлюбленного.
Однако увидев Ларису, ожидающую меня на крылечке старой столовой, я расплылась в улыбке. Девушка не ответила мне тем же. Слишком сильное волнение читалось на ее лице. Я присела рядом с ней на ветхую деревянную ступеньку. Перила крыльца были высокими и хорошо закрывали нас от посторонних глаз.
— Марго, здесь место ненадежное. Долго болтать нельзя. Ты меня так обескуражила сегодня утром, что я  ляпнула первое, что пришло в голову.
— Ларочка, спасибо большое что пришла. Я понимаю, как ты рискуешь.
— Рит, ты что теперь живешь в коттедже у Жданова?
— Да, Лар. Я не знаю, что взбрело ему в голову и что меня ждет дальше. Но пока он меня не разоблачил, мне нужно кое-что сделать.
— Что?
— Вчера я видела Жана. И остальных базистов, которые не подверглись затмению. Жданов держит их вон в том бараке. – я указала пальцем на вытянутое ветхое здание с облупившейся темно-зеленой краской. —  Вернее под ним. В подземелье. Условия для них ужасные. Ты что-нибудь знаешь об этом?
— Нет, — обескуражено ответила Лариса, — я только слышала о том, что существует некоторая смена караула. Я подозревала, что караулить кроме непокорных базистов здесь больше некого, но у меня пока не было возможности проследить, куда именно заступают на пост эти самые караульщики.
— Ларчик, мне очень нужно повидаться с Жаном. У меня есть ключ от входа в подземелье, — я достала из заднего кармана джинсов связку ключей и для убедительности повертела у Ларисы перед носом самым большим, испачканном зеленой краской ключом.
— Как тебе удалось? — удивленно протянула Лариса, заворожено глядя на ключи.
— Ну, я же все-таки живу под одной крышей с их хранителем, и он уверен, что мне они совершенно ни к чему, — хитро улыбнувшись, подмигнула я Ларисе.
Но та взирала на меня озабоченно:
— Ритуль, я даже боюсь представить, что ты задумала. Если Жданов узнает, то он посадит тебя в то же самое подземелье. Одна я для вас уже точно ничего не смогу сделать. – чуть не плача, умоляла меня одуматься Лариса, судя по всему понимая, что меня уже не остановить.
— Лар, я понимаю твое беспокойство. Но я уже твердо решила. Если ты не посоветуешь мне, как обезвредить охранника, то я просто захвачу  с собой предмет потяжелее, чтоб отключить его на время.
— Нет, Рита, это точно не вариант. У базистов просто молниеносная реакция. У меня была возможность в этом убедиться.
— Тогда, может быть, ты знаешь, по какому расписанию они заступают на смену? Может быть между караулами возникает окно в несколько минут. Или возможно среди базистов остался кто-то еще, не подвергшийся затмению. Ты не замечала? Было бы идеально отправить в караул такого человека. Я бы даже подождала, сколько потребуется.
Лариса лишь качала головой, поджав губы, и как будто напряженно раздумывала.
— Нет, Рит, ничего такого я не замечала. И насчет окна тоже вряд ли. Но есть один вариант. Я даже не знаю… — Лариса замялась, — но если ты всерьез надумала идти туда…
— Да, серьезнее некуда поверь мне! Какой вариант?
Тут Лариса заговорила более спокойно и размеренно, как будто инструктируя меня:
— Помнишь, я говорила тебе, что в самом начале, сразу после Затмения, Жданов разделил нас на группы? Так вот. Потом он индивидуально беседовал с каждой группой и определял ее предназначение. Я попала в группу, которой предстояло исследовать человеческий сон и все явления связанные с ним. Не буду углубляться в подробности, но за эти несколько дней моя группа немалого достигла. Например, она вывела необходимую концентрацию кислорода  для того, чтобы мгновенно погрузить человека в сон. Причем в зависимости от концентрации также можно заранее спрогнозировать, сколько по времени этот сон продлится.
Глаза мои загорелись, поскольку я уже поняла,  к чему клонит Лариса.
— Ларочка, — взмолилась я,- если бы ты только могла!
— Рита, я попробую. Не обещаю, но попробую достать тебе дозу, усыпляющую на десять минут. Думаю, что больше не стоит. Слушай внимательно. Кислород сконцентрирован в баллоне под давлением. Распыляешь его как лак для волос. Не обязательно прямо в лицо охраннику, так как радиус действия в любом случае будет составлять не менее трех метров. Если сделаешь все быстро, то надеюсь, он не успеет среагировать.
— Спасибо! – перебила я собеседницу.
— Теперь по поводу тебя. Чтобы самой не уснуть, тебе потребуется некое противоядие. Я дам тебе таблетку. Ее надо будет положить под язык в момент распыления. Но не раньше, так как она мгновенно провоцирует выброс в кровь такого количества адреналина, что  ты перестанешь контролировать свои действия. Поэтому сделаешь так: как спустишься в пещеру – зажмешь таблетку между зубами, а когда распылишь баллон – сразу под язык! Так эти два процесса скомпенсируют друг друга. Все что ты почувствуешь – это либо сильную сонливость, либо, наоборот, небывалую бодрость. Но должно обойтись без крайностей.
— Ларочка, ты можешь сегодня передать мне эти препараты?
— Попробую. Но встречаться нам не стоит. Если у меня все получится, то я принесу все что нужно и оставлю на этом крыльце до ужина. Если после ужина ты здесь ничего не обнаружишь, значит, у меня что-то не вышло. Тогда не обессудь.
— Но тогда ты попробуешь сделать то же самое завтра? — с надеждой спросила я.
— Давай для начала будем надеяться, что все срастется сегодня. – улыбнулась Лариса.
— Да-да, конечно. Я буду очень ждать вечера. Спасибо тебе огромное. Я твоя вечная должница. – Я крепко обняла Ларису.
— Будь осторожна, Марго. Я тебя очень прошу.
Распрощавшись с Ларисой я поспешила вернуться в коттедж. Там по-прежнему было пусто, и я погрузилась в очередное тягостное ожидание.
После ужина Влад вернулся в коттедж вместе со мной. Я даже затаила дыхание, когда он вошел в кабинет и начал шарить по ящикам своего стола. Но выйдя из кабинета, он не выглядел озабоченным. Я даже облегченно вздохнула, естественно так, чтобы Жданов не заметил. Он снова засобирался уходить в лабораторию, но уже в дверях кинул на меня по-прежнему озабоченный взгляд. Как будто передумав уходить, он подошел ко мне вплотную и попросил присесть рядом с ним.
— Марго, скажи мне, что ты сейчас чувствуешь? — с некой надеждой в голосе, обнимая меня за плечо, спросил Влад.
Про себя я усмехнулась. Неужели Жданову до сих пор до конца не понятно, что чувствуют порожденные им зомби? По его лицу видно, что именно это незнание не дает ему покоя. Поразмыслив не более секунды, я честно ответила.
— Я чувствую холод. Здесь немного зябко.
Жданов сразу встрепенулся и принес мне плед из гардеробной.
— Я сейчас же распоряжусь, чтобы включили отопление. Ночи и вправду очень холодные этой весной. А когда вернусь, мы разожжем с тобой камин. Как ты на это смотришь?
— С камином будет теплее.
Жданов, грустно улыбнулся, и, не говоря больше ни слова, вышел на улицу.
Едва за ним закрылась дверь, я радостно подскочила на диване, подняв вверх сжатые кулачки и шепотом приговаривая «Ура».
Еле выждав десять минут, чтобы убедиться, что Жданов ничего не забыл и не вернется в ближайшее время, я сбросила плед и выбежала на улицу. Смеркалось. Но мне было совершенно не страшно идти одной в сторону леса и нежилых помещений, таких как старая летняя столовая и бараки. Подойдя к крыльцу столовой, я чуть было снова не запрыгала от радости: на одной из ступенек, в уголке лежал маленький сверток. Ларисе удалось! Как я хотела расцеловать ее в этот момент.
Положив небольшой баллончик и запечатанную таблетку в карман, я отправилась к бараку. Еще не совсем стемнело, поэтому я легко, без помощи фонаря нашла нужную дверь и нащупала тяжелый замок. С замком пришлось помучаться. Открыть его так  же ловко и быстро, как это вышло у Жданова, у меня не получилось. Но через пару минут он все же поддался и ключ легко провернулся внутри.
Ступив на лесенку, я аккуратно прикрыла над собой дверные створки и спустилась вниз. Не было необходимости не шуметь, так как охранник не мог не услышать шум открывающихся дверей, поэтому я уверенно прошла по узкому коридору. На ходу я приготовила баллончик и зажал зубами  спасительную таблетку. Не показываясь в пещере в полный рост, я только выставила руку вперед и распылила кислородный баллон. Сама же в это время принялась усиленно рассасывать таблетку. В ту же секунду раздался глухой звук падения. Сделав несколько шагов вперед, я вздохнула с облегчением. Надзиратель лежал на полу и спал безмятежным сном.
Набрав в грудь побольше воздуха, я с трепетом в сердце, проследовала в сторону камер с заключенными. Тело мое неуемно дрожало. Я целый день по сто раз продумывала, что скажу Жану, как лучше будет ему все представить, имея в запасе менее десяти минут. А сейчас у меня в голове была какая-то непроглядная пустота. Я не чувствовала ничего, кроме бешеной пульсации, охвативший каждый участок моего тела. То ли это результат перенапряжения, то ли это адреналин дает о себе знать, подумала я, нащупав языком почти полностью растворившуюся таблетку.
Движения мои приобрели небывалую резкость, и я сама не заметила, как всем телом припала к решетке, за которой находился Жан. Он тут же оказался рядом и прильнул ко мне насколько возможно близко, учитывая, что нас разделяли толстые железные прутья. Минуты две мы просто стояли, обнимая друг друга. Мне казалось, что в этот момент, я люблю Жана, как никогда раньше. Сердце мое буквально пылало, обжигая грудь, от осознания того, каким быстротечным предстоит быть этому свиданию, в каком нелепом и безысходном положении мы вдруг оказались.
Жан, похоже, думал о том же. Он периодически отстранялся от меня, чтобы заглянуть мне в глаза, утереть льющиеся ручьем, слезы.
Наконец, я нашла в себе силы заговорить.
— Жан, дорогой, у нас очень мало времени. Минут через пять охранник очнется, и меня уже не должно здесь быть.
— Милая, ты вчера так напугала меня своим поведением. Я уже подумал, что ты стала такой, как те люди, которые хладнокровно покидали нас в эти норы, и как надзиратели, сменяющиеся здесь каждые сутки. Что с ними произошло?
— Это последствия взрыва, — пыталась объяснить я, утирая слезы. Краем глаза я видела, как и остальные заключенные прильнули к решеткам и внимательно меня слушали.  – Вернее того, что мы приняли за взрыв. С помощью некой энергии Жданов поработил себе всех базистов, попавших под воздействие волны. Люди просто лишились собственного я, всяческих чувств и эмоций. На базе их сотни. И это ужасное зрелище.
— Неужели Жданову было недостаточно повиновения? – удивился Жан.
— Дело не только в этом. Говорят, теперь у всех, подвергшихся затмению, появились необычайные умственные способности, задействовав которые, Жданов и хочет добиться небывалых успехов в научной работе.
— Погоди, какому затмению? И кто «говорит»?
— «Затмение» — это название всей операции. В момент взрыва, оказывается, происходило солнечное затмение. А рассказала мне обо всем этом Лариса. Ей тоже удалось избежать волны. Но в отличие от остальных, — я оглянулась по сторонам, — ей удалось выдать себя за свою.
— И много там таких?
— Пока только я и Лариса. Больше мы никого не заметили.
— А Жанка? Она же ныряла с нами.
— Да-да, я как раз хотела тебя спросить! Видел ли ты ее после того, как мы занырнули в воду.
-Да, конечно. Ты быстро потеряла сознание, и я первым делом вытащил тебя на берег. Жанка в этот момент тоже вынырнула, но подплыть к берегу сама не могла. Поэтому я помог ей выбраться. Оказалось, что она сильно вывихнула ногу и не могла даже ступить на нее. Тогда мы решили, что сначала я отнесу на базу тебя, а потом вернусь или пошлю кого-нибудь за ней. Но едва я приблизился к Жданову, меня сразу повязали и привели сюда. А тебя унесли в неизвестном направлении. Насчет Жанки я распространяться  не стал.
— А их не насторожило, что мы были мокрые до нитки?
— Нет, все были мокрые. Прошел сильный дождь.
— Так значит Жанка тоже укрылась в озере? – воодушевилась я, — Она как-то сама добралась до базы и умудрилась выдать себя за свою?
— Я надеюсь что так, — Жан задумался, — Но я не уверен на сто процентов. Она же могла нырнуть на несколько секунд позже нас и тем самым, попасть под действие волны, которая наступала нам на пятки.
— Но ты же видел ее после затмения! – не унималась я.
— Да, но я не припоминаю ярко выраженных эмоций на ее лице. Она корчилась от боли, но при этом спокойно сказала, чтобы я ее оставил и отнес тебя на базу. Мы разговаривали не больше минуты.
— Ладно, этот вопрос я обязательно выясню рано или поздно.
— Марго, ты сильно рискуешь, находясь здесь.
— Я знаю, но я не могла не прийти. Я должна была сказать, как сильно люблю тебя, и что мы будем вместе, чего бы мне это не стоило.
— Милая, я и так это знаю. Я тоже люблю тебя. Но сейчас ты должна подумать о своей безопасности. Тебе нельзя попасть сюда к нам.
— Я просто не хотела, чтобы ты думал, что я стала, как они, — я кивнула в сторону спящего охранника.
— Теперь я знаю, и ты можешь быть спокойна. Пожалуйста, не задерживайся здесь, — умолял Жан, целуя мою ладонь. – И знай, что бы не случилось, мы всегда будем вместе, вот здесь.- он приложил мою ладонь к своей груди. – И никогда не скучай по мне, потому что я всегда рядом. Береги себя.
Я, с трудом сдерживая слезы, отступила и медленно попятилась к выходу. Эта сцена так напоминала прощание на долгое время, но я изо всех сил пыталась оградиться от подобных ассоциаций.
— Я люблю тебя, — прошептала я одними губами и, скрывшись за поворотом, быстрым шагом направилась к выходу.
Вся моя душа рвалась назад, но услышав за спиной покашливания проснувшегося охранника, я ступила ногой на лесенку, которая вела наверх, прочь из подземелья. Аккуратно поднявшись, я медленно открыла створки. На улице было темно, как будто, я провела внизу не десять минут, а несколько часов. Я замерла на несколько секунд, чтобы  глаза немного привыкли к темноте, и как только это произошло, я различила прямо перед своим носом два начищенных кожаных ботинка большого размера.
Я очень медленно и долго поднимала голову, чтобы оглядеть всю фигуру человека, стоящего на моем пути, пока мой взгляд не встретился с давно знакомым и ненавистным насмешливым взглядом Жданова.

Продолжение следует…

Ольга Гуляева