С трудом поборов в себе изумление от Ларисиного рассказа, я поспешила вернуться в изолятор. Еще не до конца поверив, я старалась абстрагироваться от услышанной истории. Сейчас было важно не привлечь внимание недоброжелателей, в коих, по Ларочкиным словам, превратились почти все базисты.  Если бы я не видела Виталика, то мне точно бы показалось, что Лариса бредит. Но все же, сопоставив все факты, все, что она рассказала, было единственным объяснением случившегося.

В том, что мы все живые, из плоти и крови, у меня сомнений уже не оставалось. Поэтому версия о потустороннем мире отпадала.
Едва я успела занять исходное положение на отведенной для меня койке в изоляторе, хлопнула входная дверь на первом этаже корпуса. По лестнице застучали торопливые шаги.
Я чертыхнулась про себя. У меня даже не было времени продумать стратегию дальнейшего поведения. Тем, как я, судя по всему, удачно ответила на каверзные вопросы Виталика, я была обязана лишь временно затуманенному рассудку. Теперь же мне следовало придерживаться той же линии поведения, руководствуясь холодным расчетом и Лариными наставлениями.
Вообразив, что внутри меня пустота и уставившись в потолок, я прислушалась.
— Тебе не следовало оставлять ее одну, — раздался за дверью голос Жданова.
— Прошу прощения, но она не вызвала у меня никаких подозрений. К тому же она еще слишком слаба. А вы просили поставить вас в известность, как только Маргарита придет в себя,- железным тоном парировал Виталик.
— Ладно. Подожди меня тут. Я ее сам осмотрю.
В этот момент дверь со скрипом распахнулась, и краем глаза я заметила знакомый высокий силуэт. На смену темным одеяниям, которым Влад отдавал предпочтение в последние годы, пришли светлые пастельные тона. Светло-розовая рубашка выглядывала из-под небесно-голубого медицинского халата. Хотя Влад и не был врачом по образованию, но благодаря навыкам, приобретенным в подземных лабораториях базы и медикам, которые в них трудились, он без сомнения мог бы претендовать на звание доктора медицинских наук. Поэтому, его сегодняшний наряд был вполне оправдан.
Он медленно приблизился к моей койке и присел на стул. Долго оглядывал меня с головы до ног с серьезным задумчивым видом. Наконец, тяжело вздохнув, слегка коснулся моего плеча и плавным движением провел кончиками пальцев до самого запястья, ненадолго останавливаясь в тех местах, где у меня были ссадины и ушибы. Краем глаза я заметила, как он нахмурил брови, приняв тем самым еще более озабоченный вид. Затем он провел ладонью по моим волосам, как будто поглаживая по голове, а свободной рукой обхватил мою ладонь и прильнул к ней своей щекой.
Вот он —  момент истины. Жданов никогда не терял интереса ко мне. С самого моего появления на базе. Если не раньше. Он с завидным терпением ждал того дня, когда воплотит в жизнь свой план и превратит всех базистов, включая меня, в безвольных зомби. Вот каков был его расчет. Вот почему ни разу после моего твердого отказа сблизиться с ним, он не предпринял ни одной подобной попытки. Влад с самого начала знал, что все будет так, как он решит. И он не прогадал. Хоть я и не зомби, но он дотрагивается до меня, бесцеремонно поглаживает мою руку, а я лежу и смотрю в потолок, подобно тряпичной кукле, не смея его остановить.
В этот момент я подумала о том, что пока у меня все же есть выбор. Я могла бы рассекретить себя прямо сейчас, и тогда меня, скорее всего, отправили бы в заточение ко всем, кто не подвергся затмению, в том числе и к Жану. Но гарантии, что события разовьются именно таким образом, не было никакой. А даже если бы я и воссоединилась с Жаном (хотя этого я хотела сейчас больше всего на свете) в несвободе, то что мы могли бы сделать против Жданова? Ничего. Только дожидаться, пока он найдет способ покорить себе и нас. Если же я все-таки продержусь и не вызову подозрений у Влада, то у меня будет хотя бы шанс вникнуть в то, что произошло, разведать обстановку и дальнейшие планы Жданова на заключенных. Поэтому второй вариант поведения по-прежнему оставался единственно верным.
Сначала меня насторожило то, что Влад долго не пытался заговорить со мной. Но вскоре я поняла, что эти его телодвижения в мою сторону и были проверкой лучше любых слов. Будь я прежняя, я бы немедленно возмутилась и остановила его. Моя же невозмутимость в этот момент была лучшим доказательством того, что я попала под действие «затмения».
Однако, Владу этого похоже показалось мало.
— Ты можешь подняться с кровати?  — наконец, заговорил он.
— Я попробую, — спокойно ответила я.
— Давай, я помогу тебе, — Жданов заботливо поддержал меня за локоть.
Я же, спуская босые ноги с койки, думала лишь о том, чтобы Влад не заметил моих испачканных от недавней беготни ступней.
Он не заметил. Слишком уж его занимала моя персона в целом. Оставаясь сидеть на стуле, он попросил меня встать перед ним, а далее озвучил просьбу, от которой у меня чуть было глаза на лоб не полезли:
— Сними рубашку. – Как ни странно, в его голосе не было издевки. Влад по-прежнему сохранял озабоченный вид.
Медлить или удивляться этой просьбе было недопустимо для меня. Поэтому, собрав всю внутреннюю волю в кулак, я спокойно развязала завязки на шее, после чего мое единственное одеяние легко опустилось на кафельный пол. Плюс в моем незавидном положении был всего один – рубашка прикрыла запачканные ступни.
Я боялась, что вслед последует просьба покрутиться так и сяк. Но Жданов к моему облегчению ничего подобного не попросил и слюной истекать не начал, хотя одному богу известно, сколько он ждал этого момента.
Влад, наконец, встал, обошел меня со спины и, коснувшись моей лопатки, заговорил вполголоса как будто сам с собой.
— Здесь еще одна необработанная рана. Просил же, как следует все проверить. На тебе живого места не было, когда тебя сюда принесли. Одевайся. Только пока не ложись на спину. Там, кажется, пошел воспалительный процесс. Я сейчас пришлю медсестру, она обработает порез и наложит жгут. – с этими словами Жданов, более не обращая на меня внимания направился к выходу. Но у самой двери остановился. – И как тебя угораздило так пораниться? Где вы втроем пытались укрыться?
— Я плохо помню. Мы пробирались сквозь какие-то заросли, – главное не упомянуть об озере, лихорадочно соображала я.
Похоже, мой ответ удовлетворил Влада, потому что на эту тему он больше вопросов задавать не стал.
— Если будешь себя нормально чувствовать, то можешь вечером вернуться в свой номер. Выспишься, приведешь себя в порядок, а утром я зайду к тебе, – этими словами Жданов подытожил наш разговор и скрылся за дверью.
Я же, следуя указанию Влада, лежала на боку, с трудом сдерживая подкатившие слезы. Слезы от безысходности и от унижения, которое мне  пришлось испытать пару минут назад. От того, что в дальнейшем мне возможно еще не раз и не два придется переступить через себя в угоду Жданову. В эти минуты я даже пожалела о том, что «затмение» не коснулось меня. Пожалуй, именно мне железная воля пригодилась бы сейчас, как никому другому из базистов.
Через полчаса пришла медсестра. Обработав рану на спине, она всадила мне укол с обезболивающим, который выбил меня из колеи еще на пару часов. Таким образом, только лишь когда начало смеркаться, я снова нашла силы, чтобы подняться с койки. Виталик, все это время стороживший мой покой за дверью, заметив, что я встала, принес мне мою одежду. Вернее то, что от нее осталось. Впрочем, этого было вполне достаточно для того, чтобы преодолеть расстояние, до основного корпуса.
До номера я добралась без приключений. По пути мне повстречалось всего пара базистов, чье внимание никак не привлек даже мой потрепанный вид.
Я медленно открыла дверь своего номера и прошла внутрь. Остановившись посреди комнаты, я огляделась. Все вокруг было такое милое и родное, что мне с трудом верилось, что на самом деле вне этого номера произошли такие глобальные изменения. Мои вещи были разбросаны по комнате вперемешку с вещами Жана. Казалось,  и сам Жан появится здесь с минуты на минуты. Выйдет из душа в набедренном полотенце, с мокрыми взъерошенными волосами и обнимет меня. Только в эту секунду я почти физически ощутила, как мне его не хватает и осознала, что теперь неизвестно когда я увижу его снова и тем более, смогу его обнять.
Я аккуратно, чтобы хоть чем-то себя занять и отвлечься от грустных мыслей, начала складывать вещи в стопку. Перебирая одежду Жана, я утыкалась носом в каждую его вещь и жадно вдыхала запах его тела, который все еще хранила материя.
Наведя порядок в комнате, я немного утомленная, легла на кровать. Выходить из номера сегодня вечером желания не было. Может быть, неплохо было бы разыскать Ларису, но не хотелось снова надевать маску безразличия и, рискуя вызвать чьи-либо подозрения, бродить по корпусу.
Уснуть тоже долго не получалось. Действие обезболивающего прошло, и теперь все тело ныло и саднило от свежих ран. Долго ворочаясь на кровати, я, наконец, нашла удобное положение и начала проваливаться в сон. В самый последний момент, еще находясь в сознании, я подумала о том, что наутро, когда я проснусь, возможно окажется, что все произошедшее было лишь ночным кошмаром.
Надежды мои, естественно, не оправдались.  От этого тягостного осознания утром даже не хотелось вставать с кровати. К тому же серое небо за окном и клонящиеся вбок деревья, говорили о том, что день сегодня, не в пример вчерашнему, выдался хмурый и холодный.
Однако, памятуя вчерашнее обещание Жданова зайти ко мне утром, я понимала, что дабы избежать лишних подозрений с его стороны, мне надо подняться. Порядочным зомби, наверное, не свойственно нежиться в постели до полудня.
И все же, мне нужны более весомые причины, чтобы вылезти из постели. Тогда я подумала о том, что я в несравнимо выигрышном положении, чем большинство базистов. Мои мозги на месте, но в тоже время меня не держат где-то взаперти. У меня есть как минимум один союзник в лице Ларисы. Кроме того, предстоит разыскать Жанку и попытаться выяснить подверглась ли затмению она. И есть Жан, которому я должна попытаться помочь, чего бы мне это не стоило.
У меня пока не было никакого плана действий. Но обрисовав для себя четкие цели дальнейшего существования на базе, я решительно встала с кровати и направилась в душ. Теплые струи воды приятно согревали тело, и, не смотря на то, что создавали ощущение легкого жжения в местах, где порезы еще не зажили, придавали мне еще большей решимости.
Из ванной комнаты я вышла уже в более приподнятом расположении духа. Порылась в шкафу в поисках одежды, соответствующей хмурой погоде за окном. Выбрала серое шерстяное платье с широким воротом, натянула темные непрозрачные колготки и темно-фиолетовые ботильоны. Оглядела себя в зеркало. Получилось довольно строго, ничего лишнего. Пожалуй, наряд вполне соответствовал ситуации. Волосы я заплела в толстую небрежную косу и перекинула на плечо. Длинная прямая челка прикрывала ссадину на лбу. Теперь вроде бы ничто в моем внешнем облике не напоминало о недавнем падении в озеро.
Появления Жданова долго ждать не пришлось. Часы еще не показывали девяти утра, когда в дверь раздался громкий стук. И тут же, не дожидаясь ответа, Влад резко распахнул дверь.
Ну конечно, подумала я, теперь он может любую дверь здесь открывать с ноги и никто ему слова не скажет.
Жданов тоже утеплился. На нем были темные брюки и коричневый свитер грубой крупной вязки, из-под которого выглядывал воротничок светло-голубой рубашки.
— Маргарита! – присвистнул он, — Как непривычно видеть тебя собранной в столь ранний час! Честно говоря, я думал, ты еще болеешь.
Влад сделал многозначительную паузу, и я поняла, что должна что-то ответить.
— Я чувствую себя намного лучше, чем вчера.
— Вот и отлично, — улыбнулся он, но почему-то не очень весело.
Снова замолчал и принялся задумчиво оглядывать меня с ног до головы.
Я едва удержалась, чтобы не опустить глаза в пол. Этого делать было нельзя. Тем самым я бы обозначила свое смущение, которое никак нельзя было выдавать. Я старалась смотреть прямо перед собой, изредка поглядывая на Влада.
— Ну что ж! – наконец заговорил он, оглядывая комнату.  —  Собери необходимые вещи, — он едва заметно поморщился, остановив взгляд на аккуратно сложенной стопке с вещами Жана, и добавил, — свои вещи. Ты сегодня переезжаешь отсюда.
— Хорошо, — покорно отозвалась я, еле удержавшись, чтобы не воскликнуть «Куда?!»
— Я пришлю человека, который поможет перенести твой чемодан ко мне в коттедж. Там и встретимся.
Уходя он добавил:
— Я рад, что ты так быстро поправилась.
Как только Влад покинул мой номер, который по сути только что перестал быть моим, я сильно пожалела, что изъявила желание покинуть изолятор так скоро. Осознавая весь ужас происходящего, я понимала, что больничная койка была бы куда более лучшим временным пристанищем, чем то, что ждет меня впереди. Теперь было совсем несложно догадаться, какие у Влада на меня планы.

Продолжение следует…

Ольга Гуляева