Спустя какое-то время я перебралась на постоянное место жительства в комнату к Наде. С каждым годом девочка становилась взрослее, у нее появлялись новые увлечения, и она все реже мучила меня так, как на это способны только дети.

Целыми днями я спала в ее шкафу с игрушками, на нижней полке, где сидели самые большие плюшевые звери – заяц и бегемот. Я уютно зарывалась между ними, там было тепло и темно, и меня долгое время никто не трогал, потому что невооруженным глазом меня сразу даже трудно было распознать среди таких же «мягких».
Когда мне было уже около трех лет, а я все еще не просилась на улицу погулять по весне, Эля вдруг забила тревогу. Она возила меня по врачам-ветеринарам, на которых я смотрела космическими глазами в ожидании того, что они намерены со мной делать. Мне делали кучу анализов, процедур и все без толку, ведь айболиты никак не могли догадаться об одной простой вещи: я не хочу котов, потому что я – человек, в кошачьем теле – но человек.
И хотя все эти изучения и облапывания меня в интимных местах мне были категорически неприятны, это было еще не самое страшное, что предстояло пережить.
Однажды на выходных, когда все, кроме Артема, были дома (глава семейства уехал помогать другу на даче), к Эллине в гости пришла кума – крестная Нади, да не одна…Из пластиковой корзинки, опущенной на пол, она выпустила огромного рыжего кота, настоящего самца…Животное, уже почуявшее запах кошки, явно было возбуждено и требовало физических ласк…
Сказать, что я растерялась – это не сказать ничего. Во-первых, на огромного, выпрыгнувшего мне навстречу, перса я смотрела исключительно, как на домашнее животное (хотя в настоящий момент и сама являлась таковым), а вовсе не как на мужчину. Во-вторых, я совершенно никого и ничего не хотела, так как мое сердце было преданно только одному мужчине – Артему. Ну, и в-третьих, я просто напросто не ожидала, что в субботу утром у меня вдруг наметится свидание.
Увидав незваного гостя, я поспешила в комнату Нади, и по привычке зарылась в гору мягких игрушек на полке, надеясь уподобиться одной из них и остаться незамеченной. Номер не прошел. Эля прекрасно знала мое излюбленное спальное место и поспешила меня оттуда вытянуть.
-Ну, Маська, перестань стесняться! Смотри, какой красивый мальчик к тебе в гости пришел. Нравится? Смотри, рыжий, зеленоглазый – мечта, а не мужчина, Мась!
Я упорно не разделяла ее вкусов. По мне, кот как кот. И хотя в прошлой жизни я, надо сказать, достаточно неровно дышала к этим животным, сейчас (и в данный, конкретный момент) ничего общего с ними иметь не хотела. И еще больше не хотела, чтобы, простите, имели меня.
Я рвалась из рук прочь и фыркала, но Эллина, не жалея своих рук и маникюра, которым впивалась в меня из последних сил, все же настойчиво тащила меня в коридор и пыталась-таки познакомить с хвостатым визитером.
Нет! Нет! И еще раз нет! Ну, почему люди такие глупые? Почему-то и меня эта мысль посетила только тогда, когда я стала животным, но тем не менее: кошки по весне ведь не просто удовлетворяют свои природные инстинкты, а, наверное, тоже каким-то образом выбирают себе партнера. И определенный представитель противоположного пола им, наверняка, может быть так же неприятен, как и людям – конкретный человек. В данный момент меня обволакивала аура равнодушия к рыжему, но никому до этого не было дела.
-Ты хотя бы на него посмотри, котейка! – уговаривали меня девушки хором, — смотри, какой красавчик!
Но ничего смотреть и ничего – более того, я абсолютно не хотела. Вырвавшись-таки из цепких рук своей хозяйки, я, словно человек-паук, мгновенно взлетела по шторе – вверх, и затаилась на шкафу-купе, где, кстати, уже давно пора бы было убрать…
Однако мой категорический отказ –  потенциальному жениху, не восприняли всерьез, и дали время передумать. Они запустили рыжего кота в комнату, и, ехидно улыбаясь, проследовали на кухню пить чай, плотно прикрывая дверь и оставляя нас наедине.
Первые пять минут кот, очевидно тоже пребывая в легком стрессе, ходил по комнате кругами, оглядываясь и жадно втягивая воздух носом – принюхивался. Но потом, очевидно, вспомнив, за чем пришел, он поднял морду вверх и обратил ее ко мне.
— Маааааау! – протяжно произнес он. Не так, как обычно мяукала я на пороге, когда встречала с работы Артема или со школы – Надю. Это было – не приветствие, а, скорее, как мне подсказывала сердце, — призыв к действию.
— Мааааааау! Мааааааааау! Мааааааааааааааааааау! – словно мантру, продолжало повторять животное, — Маааааааааааааааау!
Мне было его искренне жаль, эти душераздирающие звуки могли бы и мертвого из могилы поднять, но, увы, я не могла дать ему то, о чем он просит. Ни морально, ни физически я не была к этому готова.

Продолжение следует…

Виктория Крыжко