В гостиной сидели двое, парень переворачивал дрова в камине,а девушка пила вино и смотрела на его широкие плечи.
— Майк, мне нужно поговорить с тобой. – неожиданно сказала она.
— Мартина, — парень повернулся к девушке, — Мы же уже, кажется, все обсудили, ты остаешься со мной в Вашингтоне, и завтра наша свадьба, — Майкл поцеловал возлюбленную.

Мартина откашлялась:
— Я не знаю, зачем рассказываю тебе это сейчас. Это все –сейчас. Наверно я хочу быть с тобой предельно честной или это снова взыграл мой эгоизм, о котором ты так много говорил. В общем, я не знаю, но если ты не захочешь после этого стать моим мужем- я пойму.
Я познакомилась с Димой 1 сентября 1993 года, мне было 7 лет и у меня были чудесные белые бантики. Маленькое здание персикового цвета встречало нас с распростертыми объятьями, а родители так радостно улыбались и называли его «школа». Господи, если бы я  тогда знала, чем это закончится, я бы упиралась, кричала, кусалась, но никогда бы не зашла туда.  Не знаю, как и почему, но я нравилась мальчикам. К 7  классу все мои друзья были мальчики. Наверное, это потому, что я не строила из себе девчонку. В кроссовках мне было намного удобнее, чем  в туфлях, да  и лазить по деревьям было интереснее, чем делать уроки. Я была так сказать, своим парнем, и маму даже несколько раз вызывали к директору, так как я спорила, хамила, решала проблемы рукоприкладством и прогуливала уроки. Но меня это не волновало: у меня были хорошие оценки, не знаю как, но нужный параграф по истории я успевала выучить за 7 минут перед началом урока; у меня были хорошие друзья, в которых я была уверена, и талант влипать в неприятности на ровном месте. Что еще нужно?
Но мои преподаватели думали иначе. У нас школы не такие как у вас, в Америке. У нас учителя это, прежде всего, педагоги, которые должны научить сначала жизни, а потом уже своему предмету. Так, вот, мои учителя решили, что мне нужна подруга и выбрали на ее роль самую красивую, милую, добрую и порядочную девочку нашего класса. Ее звали Яна, она была отличницей, няней своему брату и даже помогала отцу на работе. У нее были обалденные  кудряшки, и она выглядела очень женственно. В общем, в 8 классе меня посадили вместе с ней и пригрозили, что если я буду пересаживаться,  поднимут вопрос о моем поведении на родительском собрании. Этого уже моя мама бы не терпела, пришлось смирится. Чрез месяц я поняла, что Яна не такая уж и плохая, с ней тоже можно кое-где прогулять, и в отличии от мальчиков, она называла мое умение писать талантом, и красиво одеваться – это круто. Вот так вот у меня появилась лучшая подруга.
Однажды, помню, был май, и было невыносимо жарко, на пустом уроке, Яна пересела от меня к Диме, шепнув мне на ухо: «Я не на долго», и он начал ей объяснять решение уравнений с двумя неизвестными, а я сидела с круглыми от удивления глазами – по алгебре Яна была лучшая в классе. На перемене я не выдержала и спросила у нее, что это вообще такое было, а Яна спокойно ответила: «Нет, ну ты посмотри на него, он единственный мальчик, который не стремится с тобой дружить. Он всегда одет в строгий черный костюм и белую накрахмаленную рубашку, он любит битлз и разбирается в истории не хуже, чем ты. Он суперский, он идеальный.» Вот так  я впервые обратила внимание на Диму.
8 класс закончился, начался 9. Яна переехала с родителями в другую страну, а я осталась одна. Это была моя первая потеря, из которой я вынесла одно важное правило — люди уходят, хотят они того или нет, хочешь ты того или нет, но люди уходят, и ты ничего с этим не можешь поделать. Так вот я осталась одна, и так как-то само получилось, что я начала общаться с Димой. Мне просто нужно было с кем-то поговорить, с кем-то умным. Он действительно оказался потрясающим: высокий стройный брюнет и огромными голубыми глазами с чувством вкуса и стиля, воспитанный по всем правилам этикета, порядочный, умный, добрый. Ну и, конечно же, я влюбилась. В 10 классе, в декабре, мы начали встречаться. Я была самой счастливой девушкой на земле, я порхала, и сверкала, и кружилась. Лишь одно омрачало мою жизнь: его семья считала, что я недостойна золотого мальчика. Я слишком громкая, слишком уверенная в себе, слишком яркая, слишком грубая. (Это тебе никого не напоминает? Мы решили, ты решил. Я ненавижу Вашингтон.) Но сейчас не об этом. Когда он признался мне в любви, я уже знала,что все далеко не так просто и безоблачно, как мне казалось раньше, но я также знала, что этот человек никогда не будет просто так бросаться словами, если он сказал, что любит, значит это правда и надолго. «Я, наверное, тебя люблю» -все сила в вводных словах, правда? Но это не так существенно, я  знала, что моей любви хватит на двоих. Это ведь я: самая громкая, сама смелая, самая принципиальная. Меня хватит на нас двоих, я умею гореть.
Но как оказалось, не хватило. 7 марта мы расстались, я от него ушла. Я ожидала от него всего что угодно, только не «если так для тебя будет лучше, уходи.» Что можно было на это ответить? Тем более, когда тебе 16 и ты влюблена. Я развернулась и ушла, ушла с гордо поднятой головой, про себе умоляя, чтобы он попросил меня остаться, но он не попросил.
На следующий день я пришла в школу, все еще надеясь, что все изменится, и мы будем вместе, но он сел уже с другой девушкой, а когда я шла по коридору, громко, чтобы я слышала, сказал: «Мне все говорили, что она недостаточно хороша для меня. А я сомневался. Она действительно не достойна меня. Вот и все что между нами было.» И вот в тот момент я умерла.
Майкл обнял девушку и прижал ее  себе:
— Мне жаль, что так получилось.
— Дослушай, — все, что смогла из себя выдавить Мартина. –Дослушай, пожалуйста.
— Хорошо, — Майк отодвинулся и приготовился услышать еще более отвратительное продолжение и так не самой приятной истории.
Я дотерпела до конца дня. И знаешь, я до сих пор считаю это моим самым большим достижением. Я дотерпела до конца дня. Пришла домой и написала заявление о самостоятельной опеке и окончании школы экстерном. Я была на удивление убедительной и уже через неделю я была свободным человеком. А последней записью в моем личном деле была выдержка из разговора с психологом:
— Тебе плохо?
— Да.
— Ты должна поговорить с кем-то, чтобы тебе стало легче, а не принимать такие кардинальные решения, они не облегчат твою боль.
— Я знаю. Эти кардинальные решения, как вы их называете, только средство.
— И, прости за настолько личный вопрос: как же ты собираешься пережить эту боль?
— Я не собираюсь переживать ее, я превращу ее в топливо, и буду идти и гореть. И я докажу, что я лучшая, что я самая достойная, не меняясь, просто докажу всему миру.
С тех пор прошло восемь лет я ни разу не видела ни Диму, ни родителей, я поменяла имя, покрасилась, переехала в другую страну. НО. Когда я получала свою первую  пулитцеровскую премию, лишь воспоминания о нём заставили меня написать и отправить ту статью. Когда в Багдаде меня задела автоматная очередь, лишь чувства к нему помогли мне выжить.  Когда я просидела 2 месяца в китайской тюрьме, лишь мысли о нем помогли мне не сломаться. Я сделала себя сама, но лишь потому, что он был в моей жизни. Завтра моя свадьба, а я все равно думаю о нём. Люди говорили, что со временем пройдет, но как видишь, пока не прошло. Я люблю тебя, Майк, но его забыть я тоже не могу.
Поняв, что Мартина закончила, Майкл встал и направился к двери: — Ты была права, я не хочу быть твоим мужем.
И лишь закрывшаяся входная дверь увидела ее слёзы. 

Анастасия Ткачук

Время праздника всегда летит очень быстро. Профессиональная доставка пиццы не заставит вас долго ждать вкуснейшей пиццы.