Из отеля я отправилась в офис, по дороге высадив Жана у метро. Просидела в Доме моды до позднего вечера. Работать я не могла, но и домой являться в таком возбужденном состоянии, было опасно. Я просто тупо сидела в большом кожаном кресле, для начала пытаясь привести в норму дико бьющийся пульс. Каждые пять минут заглядывала в зеркало, в ожидании, что предательский румянец спадет с щек.

Поборов внешние признаки случившегося днем, я долго приводила в порядок мысли, готовилась к серьезному разговору со Ждановым.
В квартиру я зашла крадучись, за что сразу же себя мысленно отругала. Уже более уверенным шагом я прошла в гостиную. Влад полулежал на диване, грея в руке бокал с коньяком, и смотрел спортивный канал. Ничто человеческое этому гению не чуждо, подумала я, глядя на него.
Белая рубашка за несколько сот баксов небрежно расстегнута на груди.  Тут мне сразу вспомнилась пожелтевшая от времени рубаха, в которой сегодня явился Жан. Этот контраст, вдруг вселил в меня уверенности, которую я немного подрастеряла по дороге от офиса до дома.
— Здравствуй, дорогой. Мне нужно поговорить с тобой. Это очень важно.
— Привет, милая, – он быстро поднялся и чмокнул меня в щеку. – Составишь мне компанию? – он поднял в воздух пустой бокал, приготовленный для меня.
— Да, не откажусь. – это действительно должно помочь снять напряжение, подумала я про себя.
Влад наполнил бокал и протянул мне. Затем аккуратно чокнулись.
— За здоровье! – произнес он и сделал большой глоток. — О чем пойдет разговор?
— О здоровье,- грустно улыбнулась я. – О здоровье одного дорогого мне человека.
— Я тебя внимательно слушаю. – Влад выключил телевизор для убедительности.
— У меня работает одна швея. С самого основания Дома моды. Вместе прошли огонь и воду. У нее есть сын. Я знаю этого мальчика, она часто брала его с собой на работу. Исключительный малыш, я к нему даже немного привязалась. Так вот вчера Оксана, так ее зовут, пришла на работу вся в слезах. Оказывается все это время ее сын был тяжело болен. Лейкемию обнаружили пару лет назад. До этого момента она справлялась своими силами, а сейчас понадобилась срочная операция. Вопрос жизни и смерти, как говорят врачи. Она обратилась ко мне с просьбой дать взаймы на операцию, в счет будущих заработков, а я предложила ей бесплатную помощь твоего Центра. – проговорила я заранее продуманную легенду без единой запинки.
— Ты — умничка. Все правильно сделала. – спокойно сказал Жданов, — Завтра же пускай привозит своего сына в Центр, дай ей номер моего мобильного, я позабочусь, чтобы ее приняли.
— А ты не против, если я сама привезу мальчика? – с замиранием сердца спросила я, не веря как удачно все складывается.
— Без проблем. Не волнуйся. И подругу свою успокой. Вылечим парня.   Влад обнял меня за плечо, поцеловал в висок и увлек за собой на диван. Включил телевизор и спокойно продолжил просмотр спортивной передачи. Я облегченно вздохнула и безмятежно уснула на его груди.
В девять утра следующего дня я была уже на работе. Казалось, я не ходила по земле, а порхала по воздуху от так внезапно нахлынувшего счастья. Как, оказывается, просто было повернуть жизнь в новое русло, вырваться из этого круга, который казался мне замкнутым. Когда человек, который является для тебя центром вселенной, единственный способный сделать тебя счастливой, еще ходит по земле живой и здоровый, то дело остается совсем за малым. Забыть старые обиды, откинуть условности – и вот оно безграничное счастье.
В десять Жан уже появился на пороге моего кабинета, крепко сжимая в руке ладошку маленького мальчика. Тот смотрел на меня с неподдельным интересом. Я встретила посетителей лучезарной улыбкой.
— Как тебя зовут? – обратилась я к мальчику, присев на корточки рядом с ним. Он показался мне неестественно бледным. Наверное, последствие тяжелой болезни, подумалось мне.
— Ваня, — тоненьким голосочком ответил он, прижимаясь к отцу и пряча застенчивый взгляд.
— Ванечка, позволь я покажу тебе одно очень интересное место. Там будет весело, а главное ты почувствуешь себя там намного лучше, а домой вернешься совершенно здоровеньким.
— Давай поскорее покончим с этим, — вступил в разговор Жан, — я уже провел необходимый ликбез, и у Центра не должно возникнуть проблем с Иваном.
— Да, конечно. Пойдем, проводишь нас до машины. – я наскоро накинула пальто и вышла из кабинета.
Жан помог мне усадить Ваню в Андрюшино кресло на заднем сидении моего автомобиля. Заметив его волнение, я поспешила успокоить:
— Все будет хорошо, поверь мне. – я захлопнула заднюю дверь машины и с нежностью посмотрела на Жана. – Вот. – я протянула ему визитку отеля, — Номер забронирован на пять часов на твое имя.
Жан посмотрел на меня с укоризной, но визитку взял. Едва заметным кивком он дал понять – он придет.
Едва сев в машину, я уже начала считать минуты до нашей следующей встречи. По дороге в Центр, я то и дело посматривала на мальчика в зеркало заднего вида. Как я ни старалась, черт Жана в его лице я не нашла. Наоборот, дивилась непривлекательности этого детского личика, явно не связанной с болезнью. Даже его бледность, очевидно, была природной, поскольку его лицо было усыпано веснушками. Цвет волос, скорее всего рыжий, скрывала надвинутая на лоб шапка. А рыжие смуглыми не бывают. Светлые бесцветные глаза, прозрачные короткие ресницы, бесформенный, расплющенный по лицу нос, тонкие губы, неестественно крупные зубы – неужели это все в мать? Я в очередной раз подумала о том, какими бы красивыми могли быть наши с Жаном дети. Но им так и не суждено было появиться на свет, хотя еще находясь на базе, мы часто загадывали, сколько хотим иметь детей в будущем.
Так, погрузившись в мрачные думы о несбывшемся, я не заметила, как доехала до Центра.  Затормозив у главного входа, я набрала номер Жданова. Он пообещал спуститься через пять минут. Пока мы ждали его, я спросила у мальчика:
— Кто твои родители, расскажи мне?
— Папы у меня нет, а маму зовут Оксана, она работает в ателье.
Я улыбнулась. Ликбез был проведен на уровне, как мы и договорились с Жаном. Никому в Центре не стоило знать, кто является отцом этого ребенка, поступающего им на лечение.
Передав мальчика Владу, я в прекрасном расположении духа вернулась в офис и принялась ждать заветных пяти часов. После обеда позвонил Влад, попросил передать матери ребенка, что врачи берутся вылечить Ванечку и лечение займет около двух месяцев. Я безмерно порадовалась, что при встрече смогу преподнести Жану хорошую новость.
Я  пришла в номер отеля  без десяти пять, но Жан уже ждал меня внутри.
— Ну как все прошло? – он быстро направился ко мне. Видно было, с каким нетерпением он ждал новостей.
Я нежно обвила его шею руками, поцеловала в губы и лишь потом ответила:
— Все отлично. Ванечка хорошо устроился в детском отделении. Жданов уже сообщил мне, что через пару месяцев мальчик будет абсолютно здоров.
Жан крепко обнял меня, так крепко, что мне даже стало немного больно. Сжимая меня в своих объятиях, он шептал «Спасибо». Мои волосы были мокры от его слез.
Взяв себя в руки, Жан помог мне снять пальто и сапоги, размотал шарф, укутывавший мою шею, усадил в мягкое кресло и подал мне бокал вина. Сам примостился у меня в ногах и принялся нежно то поглаживать, то целовать мои колени.
— Я твой вечный должник.
— Надеюсь, ты не поэтому сегодня сюда пришел? – кокетливо поинтересовалась я.
— Не говори ерунды, Рит, – в его тоне промелькнули знакомые серьезные нотки. На базе он любил поучать меня за мои невинные шалости, и я ему подыгрывала, слушая с сосредоточенным видом. – Главное, чтобы Ванька не проговорился никому обо мне, – продолжил он размышлять на свою тему.
Я очень надеялась, что мы не будем говорить о его сыне весь вечер, но вслух сказала:
— Даже если, случится так, что Жданов узнает, что Ваня это твой сын, он не приостановит лечение.
— Да брось.
— Я серьезно. Он вовсе не такое чудовище, каким ты его себе представляешь.
— А ты разве не считала его чудовищем?
— Считала, конечно, но, то ли он изменился, то ли тогда он примерял на себя маску злодея. С того момента, когда вы покинули базу, он не совершил ни одного подлого поступка.
— А то, сколько человеческих душ он загубил – это не считается?
— Затмение оправдало себя. Кому как не тебе в этом убедиться?
— Да, возможно ты и права, но я все равно не хочу говорить об этом человеке.
— Как скажешь. Позволь я поведаю тебе только одну вещь. По секрету. В конце года затмение будет снято со всех базистов. Они смогут самовольно распоряжаться своей дальнейшей жизнью.
— Может быть хватит? Иначе у меня возникнет желание пожать Жданову руку.
— Хорошо, я просто думала, ты порадуешься за наших общих друзей и товарищей.
— У меня не было друзей на базе, но я буду рад, если эти люди действительно вернутся к нормальной жизни, – с этими словами он аккуратно поставил свой пустой бокал на стеклянный столик и внимательно посмотрел на меня.- Если ты так прониклась к Жданову за эти годы, не мучают ли тебя угрызения совести за то, что ты сейчас здесь, со мной.
— Нет. Я не могу назвать наши с тобой отношения  супружеской изменой. Я ведь не ищу приключений на стороне специально, не знакомлюсь с кем попало, не заигрываю.  Я всего лишь получаю то, что принадлежит мне по праву – твою любовь. Мы с тобой изначально были единым целым, а Жданов сам безжалостно разорвал эту связь между нами, уготовленную свыше.
— Но ему этого сейчас не объяснишь.
— Да, он в полной уверенности, что я давно выкинула тебя из головы. И если ему станет известно о нашей связи, то нам обоим не сносить головы.  Но ты знаешь, — я нежно провела ладонью по волосам Жана, — я не боюсь этого. Под страхом смерти я бы не отказалась от возможности быть сейчас здесь с тобой. В жизни каждого человека случаются моменты абсолютного счастья, но часто мы распознаем эти моменты только с высоты прожитых лет. Так, все это время я вспоминала три года проведенные вместе с тобой на базе. Совершенно точно, что тогда я не осознавала своего счастья в полной мере, я не подозревала, как сильно буду тосковать по этому времени. Вчера же, лежа рядом с тобой в гостиничном номере, обнимая тебя, я поняла, что это тот самый день, который я не забуду никогда. Тот день, которой безо всякого сомнения можно положить в копилку счастливых дней, ради которых мы и проживаем всю свою долгую жизнь со всеми ее сложностями и лишениями.  
Жан, внимательно выслушав меня, забрал из моих рук опустошенный бокал и  поставил на столик рядом со своим. После этого, не говоря ни слова, поднял меня с кресла и перенес на кровать.
— Тогда давай продолжим наполнять твою копилку прямо сейчас, — наконец проговорил он, расстегивая на мне блузку.

Продолжение следует…

Ольга Гуляева