предложение— Рита, что стряслось? Я не ждала тебя так скоро. – взволнованно проговорила Жанна, вставая из-за стола и направляясь ко мне.
— Я прогуливалась вокруг медпункта и, увидев синюю вазу на подоконнике, не удержалась и зашла.
На самом деле, проснувшись утром среди мятых простыней, первое, о чем я подумала – это поскорее повидать Жанну.

Мне просто необходимо было поговорить с кем-то близким и родным, чтоб не сойти с ума. В коттедже я была одна, поэтому, наскоро собравшись, я побежала сторожить заветное окошко медпункта.
— Что с тобой Марго? На тебе лица нет. – Жанна, как лучшая подруга, всегда могла безошибочно определить изменения в моем настроении.
— Жанна, это так ужасно, что я даже не могу сказать об этом вслух. После того, как это случилось, мне жить не хочется. – на моих глазах проступили слезы.
А Жанкины глаза загорелись.
— Да ты что? Серьезно? Ну и как он?
— Жанна! – я была готова разрыдаться от столь легкомысленного отношения подруги к моей личной трагедии.  – Ты неисправима!
— Ладно, ладно, прости меня, Ритуль. Я тебе никогда не говорила, но мне с первого дня пребывания на базе было интересно какой из Жданова любовник, – мечтательно произнесла Жанна.
— Ты мне говорила об этом. – с обидой в голосе ответила я, — Но мне от этого ничуть не легче. И в красках я тебе ничего описывать не собираюсь. Я не для этого сюда пришла.
Мне уже хотелось развернуться и уйти, так и не получив ожидаемой дружеской поддержки, но Жанна, еще раз извинившись, обняла меня, и мы вместе присели на кушетку.
— Он же говорил, что не будет торопить тебя, что даст тебе время привыкнуть к нему, – сказала подруга.
— Может он и не собирался спешить, но события вчерашнего дня заставили его поменять свое мнение.
— Ты имеешь в виду то, что случилось с Кариной? — понимающе отозвалась Жанна.
— Да, придя в коттедж, он заливал свое горе несколько часов подряд. Думаю, что в какой-то момент он просто слетел с катушек. – тяжело вдохнула я. – А ты в курсе этой истории?
— Да, я была там. Даже пыталась оказать бедняжке первую помощь. Но бесполезно. Пришлось немедленно сообщить Жданову о трагедии. Он примчался, долго тормошил бездыханное тело Карины, не веря в случившееся, а потом от досады разбил кулаки в кровь о стену. Обработать раны не дал. Умчался в свой коттедж. В тот момент я тебе не позавидовала.
— Да уж. А я вместо того, чтобы успокоить его, только раззадорила.
— Рита, ну зачем? Я же призывала тебя быть терпимее.
— Да, но я не выдержала. Стоило подумать о том, что он сотворил. Да и в смерти Карины виноват только он.
— Я думаю, он это понимает, поэтому и убивался так сильно.
— Это значит, у него есть совесть. Но куда она девается, когда дело касается меня, Жана и всех кого он держит в холодном подземелье?
— Сегодня утром я слышала, как он распорядился, чтобы в барак отнесли матрасы, подушки, теплые одеяла и кое-что из продуктов.
— Вот как? — горько усмехнулась я,-  Если бы Жан только знал, какой ценой ему досталась мягкая подушка.
— Он не узнает. А ты не думай об этом, – успокаивала Жанна.
— Я чувствую, что предала его. Что-то оборвалось внутри меня.
— Не дури, подруга, у тебя не было выбора.
— И сколько так будет продолжаться?
— Не знаю. Но, ни сегодня, ни завтра вопрос не решится. Мы будем ждать подходящего случая. Одному богу известно, когда он подвернется.  В ближайшее время попробую переговорить с Ларисой, разузнаю подробнее, какими еще усыпляющими приемами она владеет.  Это может оказаться нам очень полезно.
— А мне что делать?
— А у тебя ключевая роль, моя дорогая. Только ты осторожно, используя женскую  хитрость, сможешь вытягивать из Жданова необходимую информацию. Ты живешь в его доме, а именно там, в своем компьютере и в сейфе Жданов хранит самые секретные материалы.
— Неужели ты думаешь, он не соображает, что теперь, когда я туда переселилась,  его дом перестал быть самым безопасным местом для хранения тайн?
— Поэтому ты и должна притупить его бдительность.
— То есть я должна делать вид, что мне приятно все происходящее?
— Ну не сразу, конечно, чтобы не вызвать подозрений. Но пойми, если он будет начеку, то мы никогда отсюда не выберемся.
Заметив, как я приуныла, Жанна продолжила:
— Я понимаю, какого тебе. Как ты тоскуешь по Жану, как ненавистен тебе Влад. И мне искренне жаль, что я не могу тебе посоветовать ничего иного, кроме как смириться и ждать. Ты же знаешь, это не в моем духе – советовать смирение. Но это только на время. Тягаться со Ждановым тяжело. В его руках сила и власть. Поэтому у нас просто нет выбора.
— Ты права, Жануль,  — согласилась я, безнадежно уставившись в кафельный пол. – Нельзя раскисать. Ради Жана, ради нашего общего будущего.

Вернувшись в коттедж, я застала там Жданова. От беспорядка, оставшегося со вчерашнего вечера, не осталось и следа.
На столе, который еще с утра был усыпан осколками битых стаканов и пеплом сигарет, красовалась белая скатерть, а на ней стояла ваза с букетом бессчетного количества алых роз. Рядом корзина с фруктами и бутылка дорогого шампанского.
— И что же мы празднуем?  — обратилась я к стоящему у окна Жданову.
У этого человека, гладко выбритого, в белой накрахмаленной рубашке, не было ничего общего с тем Владом, которого я видела вчера.  Он был свеж, подтянут и даже немного весел. Я поразилась его способности так быстро переживать беду.
— Я просто хотел немного поднять тебе настроение и извиниться за мое вчерашнее поведение.  – мягким доброжелательным тоном ответил Влад.
— Тебе не стоило так утруждаться. Мне ничего от тебя не нужно, – я с пренебрежением взглянула на букет, доставленный сюда не иначе как вертолетом, повернулась к нему спиной и подошла к окну.
Так, оказавшись метрах в двух от Влада, я почувствовала приятный запах дорогой туалетной воды. Жданов подошел еще ближе.
— Ты знаешь, Рита, я совсем не так представлял себе эту ночь. Мне жаль, что все так случилось.
— Не понимаю, — усмехнулась я, — Ты извиняешься за то, что случилось или за то, как это случилось? Так вот меня совсем не волнует то, как  это случилось. Ты понимаешь, о чем я?
— Рита, я бы хотел с сегодняшнего дня начать все с чистого листа, — проигнорировал Влад мой вопрос и извлек из кармана брюк маленькую бархатную коробочку, — Это тебе.
Я не взяла презент из рук Влада, тогда он сам открыл крышку и представил моему взору кольцо с бриллиантом невиданной величины, крепящимся к платиновому корпусу четырьмя тонкими  ножками.
Как у истинной ценительницы прекрасного, у меня на секунду перехватило дыхание, но принимать подарок я не спешила.
— Пусть этот чистый драгоценный камень будет символом наших зарождающихся отношений. Одним словом, я хочу, чтобы с сегодняшнего дня ты называлась моей женой, первой и единственной.
— Влад, называй меня как тебе угодно. От этого не поменяется мое отношение к тебе, как ты не понимаешь?  — заговорила я, оторвав, наконец, взгляд от чудесного камня. – Что за сумасшествие? Ты единственный человек, с кем я могу разговаривать на этой базе, и ты меня совсем не слышишь, а только лишь с завидным упорством гнешь свою линию. Мне ничего от тебя не надо, неужели непонятно?
Влад задумался, но лишь на секунду.
— Марго, душа моя, пожалуйста, не заставляй меня в столь прекрасный  день напоминать тебе  о том, что ты не в том положении, чтобы упрямиться. Примерь кольцо и присаживайся за стол, а я пока открою шампанское.
Кольцо пришлось впору прямо на безымянный палец. Удивительно, как точно Влад угадал с размером и моделью. В любой другой ситуации, я была бы без ума от такого подарка.
Но в данном случае я, не выразив ни единой радостной эмоции и не сказав ни слова больше, присела за стол. Я вспомнила слова Жанны.  Пожалуй, с этого самого момента мне и следует начать притуплять бдительность Жданова.
Сделав пару глотков из предназначенного мне бокала, я вновь непроизвольно взглянула на кольцо.
— Нравится? – спросил Жданов, глядя на меня с самодовольной улыбкой.
— Да, очень красивое, – уже более спокойным, лишенным всякого вызова, тоном ответила я.
—  Вот так-то лучше. А то я уже испугался, как бы твоим друзьям снова не пришлось мерзнуть и голодать. Но я не сомневался, что ты умная девочка, и никогда этого не допустишь.
— Да, конечно. Можешь не сомневаться. – спокойно ответила я, хотя внутри все закипело при очередном упоминании о заключенных базистах.
— Марго, расслабься. Я пошутил. Ты слишком напряжена. Я понимаю, ты испугана, тебе кажется, что впереди нет просвета. Но я обещаю тебе, что все будет хорошо. И тем быстрее, чем скорее ты научишься верить мне на слово.  А сейчас подумай, пожалуйста, чем бы ты хотела заниматься на базе. Я ни в коем случае не собираюсь заточать тебя в четырех стенах.
— Я хочу мольберт и краски, – тут же ответила я.
— Ух ты! Как быстро ты придумала себе занятие. Ну что ж, очень даже одобряю. Если что еще надумаешь, не стесняйся, говори.
— Не волнуйся, не постесняюсь, – не сдержалась я.
— Такая ты мне нравишься, — рассмеялся Влад и, чмокнув меня в висок, удалился в свой кабинет.
Идея с мольбертом пришла мне в голову не случайно. Помимо реализации внезапного творческого порыва, таким образом, я могла получить возможность находиться в любой точке базы, имея на то все основания. Мало ли какой пейзаж я захотела запечатлеть? А главное, я смогла бы создать для себя наблюдательный пункт за окном медпункта. Иначе, крутясь там без цели, я бы рано или поздно привлекла внимание Жданова.

Продолжение следует…

Ольга Гуляева


Комментарии

Комментировать

 
(Не публикуется)
(Пример: www.qli.ru)
Сообщение